О ФОНДЕ | ПОРТФОЛИО | ОТЧЕТЫ | ГАЛЕРЕЯ | ПРЕССА | КОНТАКТЫ

Костяные гребни и фрагменты керамики из раскопок Арсенала, фото предоставлено Приволжским филиалом ГЦСИ

 

Материал предоставлен для публикации директором Приволжского филиала ГЦСИ Анной Гор
в рамках проекта
"Культурное наследие Нижегородской области: кризис памяти"

Зачем нам нужно наследие и что нас влечет к его изучению?

Сохранять прошлое, воплощенное в недвижимых памятниках, человечество программно начало лишь в 18 веке. До того, в эпоху Возрождения, оно осознало, что новое – это хорошо забытое старое, и римские мраморы начали откапывать из земли. Однако камни Колизея по-прежнему шли на строительство папского Рима, а барочные храмы сооружались на фундаментах античных базилик. Однако когда Винкельман увидел раскопки в Помпеях и Геркулануме, а затем осмыслил увиденное в «Истории древнего искусства», дело приняло иной оборот. Стало понятно, что в древностях скрыто не просто обаяние и красота, а новое знание о мире. Позитивистская философия, жаждавшая познать мир и утверждавшая его познаваемость, заставила интеллектуалов внимательно взглянуть на старину в разных проявлениях. В первую очередь, конечно, это были произведения искусства и разного рода кунштюки, затем – естественнонаучные находки, а также все то, что могло рассказать о прошлом. Само знание о прошлом все более тяготело к тому, чтобы стать точным знанием. С конца 18 века началось бурное развитие музейного дела, и весь 19 век можно без преувеличения считать веком музеев. Тогда-то и сформировалось в общественном сознании понятие ИСТОРИЧЕСКОГО ПАМЯТНИКА, то есть предмета (размер не имел значения, это могло быть и здание), который несет в себе ЗНАНИЕ о прошлом. Археология, развивавшаяся тогда как достаточно новая историческая наука, была, в некотором роде, первооткрывательницей новых миров: древности и язык египетских фараонов, античность, материализовавшаяся уже не из текстов Гомера, а из земли Микен и холма Гиссарлык… Символом средних веков стали романские и готические соборы, популяризатором которых оказался архитектор (реставратор, как мы назвали бы его сейчас!) Виолле-леДюк. Правда, его метод реставрации зачастую домысливал то, что не сохранило время, но именно ему мы обязаны тем, что Нотр-Дам в Париже превратилась из руины в памятник.

Итак, что же двигало теми исследователями и общественными деятелями, которые проложили путь современным защитникам наследия? Что заставило их в течение полутора последних столетий сформировать идеологию его охраны, законодательные акты, в том числе и в международном праве, массу технологий и способов реставрации, институтов и движений? Мы часто слышим: желание сохранить для потомков прошлое. Эту формулировку хочется уточнить: не просто сохранить в неизменности, как консервы, но иметь возможность постоянно извлекать из этого предмета НОВОЕ ЗНАНИЕ, иметь возможность возвращаться к нему, интерпретировать, соотносить с новыми данными, сравнивать с новыми памятниками, в общем, СОХРАНЯТЬ, ЧТОБЫ УЗНАВАТЬ. Таким образом, стремление человечества к охране наследия может быть объяснено его стремлением к НОВОМУ. Само это стремление, согласно недавно появившейся психологической теории, изложенной Александром Сосландом, называется КАЙНЕРАСТИЯ, (от kainos др. греч. – новый, erastes др. греч. – любящий, почитатель) и составляет коренную сущность любого влечения. Она присуща всем сферам человеческих интересов и всем областям деятельности. Подобно либидо или стремлению к власти, кайнэрастия является коренным влечением, несводимым более ни к чему. Именно в силу этой потребности человек и пытается узнать как можно больше и подробнее о прошлом, сохранив это прошлое в разных его проявлениях. Поэтому деятельность по охране наследия, осознанная и отрефлексированная человечеством, является одной из его базовых потребностей. Вряд ли, таким образом, стоит противопоставлять действия по развитию нового и сохранению старого, ведь это звенья одной цепи, разные части одного процесса. Впрочем, в последнее время явно наметилась тенденция к их соединению и диалогу.

Во время недавней поездки в Париж я впервые оказалась в подвальном этаже Лувра. Он был создан во время масштабной реконструкции в 1980-е годы, и представляет собой расчищенные основания построек средневекового Лувра-крепости, когда он играл исключительно оборонительную, а не дворцовую роль. Мощные основания донжона и угловых башен, связывающие их стены, арки крипты интересны сами по себе, они - свидетельства глубины исторической миссии крупнейшего музея. Но сотрудники Лувра на этом не останавливаются. В пространстве данного экспозиционного раздела регулярно появляются произведения современного искусства, которых очень тщательно выбирает куратор Мари-Лор Бернадак. Я попала в тот момент, когда вдоль средневековых стен горели неоновым светом каллиграфически выведенные надписи отца концептуализма Джозефа Кошута. Смысл этих афористичных высказываний был примерно такой: «Между каждым донжоном и каждой криптой непременно располагается стена», то есть жизнь – это и есть стены, которые мы возводим, от расцвета и до конца. Этот словесный нерв превращал памятник в архитектурный спектакль, развертывающийся перед зрителем, расставлял акценты, выявлял смыслы. Потому что смысл не просто в том, чтобы «было», а в том, как мы можем это трактовать с позиций современности. И медиатором, переводчиком между прошлым и настоящим в данном случае выступил один из классиков современного искусства Кошут. Кстати, в будущем году в этом самом пространстве будет экспонироваться выставка российских художников. И тогда пространство наследия наполнится каким-то другим смыслом.

В российской практике соединение старого и нового тоже получает все большее развитие. Здесь есть бесспорные удачи и оглушительные провалы. К последним можно отнести московскую реконструкцию ансамбля в Царицыне. Полные мрачного романтизма руины никогда не бывшего завершенным архитектурного комплекса Баженова – Казакова, несущие в себе память о конфликте зодчего и монарха, о метафорическом языке архитектуры эпохи Просвещения и т.п., вдруг превратились в нарядный, отделанный с евроремонтной безликостью «под старину» дворец. Что важно было выявить в реконструкции, чтобы остался смысл памятника, чтобы его недосказанность, веками существовавшая «несделанность» прочитывалась как исторический урок? Возможно, все несуществующие части можно было сделать в новых материалах – стекле и металле. Возможно, пожертвовать полезной площадью, оставив Большой дворец стоять без кровли, как невероятных размеров садовый павильон. Однако возобладало самое банальное решение – достроить, чтобы была комфортная недвижимость, и теперь ее так удобно сдавать под корпоративы и свадьбы…

Царицыно, фото предоставлено Приволжским филиалом ГЦСИ Здание Главного штаба и программа «20/21», фото предоставлено Приволжским филиалом ГЦСИ Винзавод, фото предоставлено Приволжским филиалом ГЦСИ Речной вокзал в Перми, фото предоставлено Приволжским филиалом ГЦСИ

А вот другой вариант – реконструкция здания Главного штаба в Петербурге, которую под руководством М.Б.Пиотровского проводит архитектурная мастерская братьев Явейн «Студия 44». Деликатное объединение разрозненных внутренних административных пространств в здании Карла Росси, появление музейной анфилады, остроумная машинерия вращающихся дверей – все это подчеркивает образ музея, но при этом по-новому трактует его в соответствии с искусством Нового и Новейшего времени. Планируется, что Эрмитаж переместит в эти пространства те экспозиции, которые наиболее близки к нашей эпохе – от импрессионистов до участников программы «20/21», целиком посвященной современному искусству. Зачем, казалось бы, Эрмитажу современное искусство, все равно от своей репутации классического музея он никогда не уйдет? Думаю, затем же, зачем и Лувру – чтобы актуализировать наследие, сверяя его с современной художественной рефлексией, чтобы ярче выявить заложенные в нем НОВЫЕ СМЫСЛЫ.

Примерно той же логикой руководствуемся и мы, затевая в Пороховой башне Нижегородского кремля, вплотную примыкающей к зданию Арсенала, проект «Genius Loci» («Дух места»). Пока мы ремонтируем Арсенал, шаг за шагом приспосабливая его к экспонированию современного искусства, он постоянно дарит нам новые сведения о том, что было на этой территории как в близкие, так и в самые далекие времена. Находка спрятанных под полом учебных гранат времен Великой Отечественной войны - довольно опасное происшествие, напоминание о недавней функции здания. А результаты археологических раскопок, проводившихся в 2007-08 годах, позволяют достаточно точно представить, что происходило в 13-19 веках н.э. с этим самым кусочком земли, размером в 0,2 га, на котором стоит Арсенал.

Археологические исследования в Арсенале. 2007-08 гг., фото предоставлено Приволжским филиалом ГЦСИ Проходы из Арсенала в Пороховую башню, 2008 год, фото предоставлено Приволжским филиалом ГЦСИ Интерьеры Пороховой башни, 2008 год, фото предоставлено Приволжским филиалом ГЦСИ Интерьеры Пороховой башни, 2008 год, фото предоставлено Приволжским филиалом ГЦСИ
Костяной гребень из раскопок Арсенала, фото предоставлено Приволжским филиалом ГЦСИ Глиняная свистулька из раскопок Арсенала, фото предоставлено Приволжским филиалом ГЦСИ Фрагмент видеоинсталляции «Счетчик душ» художника Владислава Ефимова, фото предоставлено Приволжским филиалом ГЦСИ В Арсенале, фото предоставлено Приволжским филиалом ГЦСИ

Эти находки: отдельные предметы – фрагменты браслетов и других украшений, части орнаментированной керамики, кольцо-солнцеворот 14 века, клад серебряных монет времен Ивана Грозного, очертания изб и хозяйственных построек и т.д. и т.п., расскажут много нового о «доарсенальской» жизни маленького участка нижегородской земли.

Но только тогда, когда визуализация этой истории будет яркой, образной и очень современной. Мы постараемся сделать это через художественный образ, воплощенный в мультимедийной инсталляции известного российского художника Владислава Ефимова, через 3D-анимацию, воссоздающую включающий Арсенал ампирный ансамбль вокруг взорванного в 1930-е Спасо-Преображенского собора, через акцентирование внимания зрителя на идеальной средневековой кирпичной кладке сводов Пороховой башни. Экспозиция «Дух места», которую мы готовим в партнерстве с Нижегородским историко-архитектурным музеем-заповедником, будет показывать прошлое через самые современные способы информационной подачи. Потому что прошлое полно открывается тогда, когда современность тоже понимается как ценность.

Автор доклада:
Гор Анна Марковна
директор Приволжского филиала Государственного центра современного искусства

В публикации использованы фотографии и материалы, предоставленные Приволжским филиалом Государственного центра современного искусства

Материал предоставлен автором в качестве доклада на семинар проекта "Культурное наследие Нижегородской области: кризис памяти"



Перепечатка материалов - только с согласия Галины Филимоновой при соблюдении авторских прав.
Ссылка на источник обязательна.

    На главную
 Контакты
© Галина Филимонова
Все права защищены!