Усадьба Пашковых в Сеченовском районе Нижегородской области, текст Эмиля Сокольского

На Ветошкине жаль оканчивать рассказ о Пашковых: они оставили ещё один след в нынешних границах Нижегородской области. Однако с тем, чтобы посетить другую пашковскую усадьбу, дело у меня обстояло сложнее: нужно было проехать в райцентр Сеченово да пересесть в автобус на село Митрополье, который проходит через Верхнее Талызино.

Сеченовский район, что в удалённом юго-восточном углу области, некогда входил в состав Симбирской губернии, несколько деревень в которой принадлежало Александру Ильичу Пашкову; во владение входила и часть большого села Верхнее Талызино. Талызинская доля перешла в наследство старшему сыну Ивану Александровичу. Отставной подполковник Пашков с его многочисленным семейством Пушкину был знаком по Москве, но вряд ли поэт бывал в Талызине: сомнительно, чтобы такая глухомань, да ещё за пределами Нижегородской губернии, могла его привлечь. Далее усадебным хозяйством управлял Егор Иванович, один из сыновей Ивана Александровича, генерал-майор в отставке; и, наконец, до самой революции село принадлежало сыну Егора Ивановича Алексею. И этот период, пожалуй, самый любопытный в истории талызинского поместья.

Владелец спирто-водочного завода, подполковник в отставке Алексей Егорович Пашков в конце XIX века стал полновластным владельцем Верхнего Талызина, скупив земельные доли своих соседей – помещиков Волконских, Есиповых и Долгоруковых. Ещё с 60-х годов, будучи мировым посредником первого призыва, предводителем дворянства Курмышского уезда, в который входило Верхнее Талызино, Алексей Егорович, подобно своему «ветошкинскому» родственнику, развил в селе благотворительную деятельность: в 90-е годы построил земское училище (не без участия губернского директора народных училищ И.Н.Ульянова), школу, больницу и почтово-телеграфное отделение. Процветало винокуренное производство, в котором было занято всё взрослое население села, развивались зерноводство и заготовка древесины.

«Образованием» талызинских крестьян занимался и сын Алексея Егоровича Владимир Алексеевич. Организатор секты «Евангельские христиане», в которую входили хлысты, или духовные братья, обращённых он собирал в усадьбе, в «лесном домике», и устраивал «радения». Деятельность Пашкова-сына не вызвала одобрения правительства, потому вскоре ей был положен конец...

Направляясь из Сеченова в Верхнее Талызино, думается невольно, что из глуши – едешь в глушь ещё большую. Правда, живущее полями и огородами Талызино большое село, но дорога пустынна. Лишь пробежит за Сеченовом лиственничная посадка – и потянутся бесконечные кленово-ясеневые изгороди, которые не очень-то и стараются прикрывать поля, видные на много километров...

Пашковскую усадьбу я легко угадал по фонарику церковного купола; церковь выглядывает при въезде в село, слева от дороги, в перспективе широкой улицы. И встречу с ней воспринял как открытие: тёплого красноватого тона, с тремя лопастями апсид, с колоннами на обе стороны, церковь показалась мне заботливо прибережённой кем-то с эпохи барокко безделушкой, до сих пор аккуратной и справной. Короткая, поредевшая, грязная липовая аллея намечала дорогу к фруктовому саду, который лёг в стороне от большого поля, огороженного рядами могучих лип – уже неузнаваемых, непролазных аллей. В поле, как затонувшие суда, усталые, никчёмные, зарастали травами низкие кирпичные строения винокуренного завода, когда-то глядевшие в пруд, от которого осталось лишь болотце... В саду служили заезжими сторожами редкие ели и лиственницы; дорожка приводила к длинному строгому корпусу – барскому дому, теперь заселённому колхозниками, и к односторонней улице на овраг; параллельно улице вытягивалась прямой, высокой линией первозданная, светлая, горделивая, нескончаемая липовая аллея, – художественно-бесцельная дорога… в глубокую балку, за которой, на далёком понижении, поудобнее укладывались складки оврагов.

Этой аллеей, создающей иллюзию бесконечности, было сказано всё... Чувство прекрасного, идеал бессуетной, мудрой жизни, широта замыслов, хозяйская хватка, размах души, – многое можно было прочесть... И я подумал, что, может быть, ради этой неоглядной аллеи я и приехал в такой глухой, мало кому известный уголок России...

В настоящей публикации использованы фотографии Эмиля Сокольского, а также фрагмент фотографии Дмитрия Соколова, участника проекта Нижегородского регионального общественного фонда деятелей культуры "Дать Понять" "Уходящая натура"